 Не верьте, если скажут, что театр изменяется со временем. Сотни лет он подчиняется только самому себе. Декорации меняются исключительно в угоду времени мифическому, указанному автором. Реквизит в большом закулисном ящике уже давно перестал обижаться на придуманное кем-то название – «бутафория». Но эти вещи способны оживать в свете пушек и рамп, выполняя задачу, назначенную режиссером.
Мир подмостков и кулис - многовековой мир перевоплощения. Здесь нет выверенных законов. Здесь хранятся легенды и ставшие вечностью цитаты. На сцене остались следы любимых актеров. Зал каждый день эхом повторяет слова Шекспира, Шиллера, Гоголя, Островского и возвращает актерам энергию овациями. Здесь живут фантомы театральных героев - от Гамлета до Хлестакова. И, войдя в этот загадочный мир, чтобы подсмотреть чужую любовь, боль, радость, преданность - в общем, чужую жизнь - мы выходим с ответом на какие-то свои мучительные порой внутренние вопросы. «Важно только, чтобы ответы были верными!», - считает режиссер Народного драматического театра-студии «Артель» города Щербинки, заслуженный работник культуры Московской области Ольга Владимировна Огонькова.
Мы встретились на следующий день после серьезного для нее события - 10 февраля состоялась премьера непростого спектакля, спектакля-прикосновения, поставленного по благословению иерея, историка, настоятеля храма иконы Божией Матери «Знамение» в Захарьино Николая (Киселева). И Ольга Владимировна рассказывает, что впервые эта постановка «Человек есть тайна» по произведениям Федора Михайловича Достоевского была показана на 11 Международном фестивале камерных спектаклей в Старой Руссе - городе, где находится имение писателя, где играть пьесу - невероятно сложную - можно было на одном дыхании. Уже потом и перед режиссером, и перед актерами встала другая задача - превратить камерный спектакль в сценический. Подстроиться под другие законы, найти уголок, где получится это дыхание повторить. В том, что это получилось, Ольга Владимировна убедилась уже после спектакля, когда выходящая из зала женщина сказала: «Как трудно простить, но в этом и есть любовь!»
- Я была рада, что наш замысел и то, о чем хотелось поразмышлять, прочиталось. Я ведь оградилась тем, что это спектакль-прикосновение. Просто не могу взять и сказать: «Спектакль по Достоевскому». «А не замахнуться ли нам…» - это не про «Артель». Только прикоснулись. Войти дальше очень тяжело. И взяли два первых невинных произведения для этого - «Бедные люди» и «Белые ночи». Мне показалось интересным соединить эти две истории: переписку пожилого бедного чиновника и девушки, которая находится под его попечением, и расставание двух молодых людей, в котором письма также играют немаловажную роль. Оба раза герои произведений должны совершить, на мой взгляд, подвиг. Они должны простить. И фоном всему - белые ночи - это странное время, позволяющее все воспринять иначе, обмануться или найтись.
Мы штудировали Досто-евского, изучили «Дневник писателя», «Бесов», куда не вошла глава «У Тихона». И решили немного восстановить справедливость, представить, что бы сказал святитель Тихон Задонский - человек необычайной кротости и любви к миру. И добавили в спектакль его поучения. Восемнадцатилетний Достоевский написал в дневнике: «Человек есть тайна». И что же человек? Что же его «Я»? С ним нужно жить или его нужно побеждать? Мы обозначили эти вопросы в спектакле. Но ответов не дали умышленно.
В нашем разговоре о том, что к русским классикам снова неподдельный интерес, Ольга Владимировна замечает: слишком много было суетного в последние годы. «Хочется послушать душу, - говорит она. - Разве кто-то написал о ней лучше, чем наши писатели? Учимся у них». И дальше про воспитательную функцию театра и телевидения - за чем прерогатива?
- За семьей! - уверена она. - Если в доме целый день работает телевизор, то ведь не он отвечает за то, какие программы дети смотрят. Герой сейчас тот, кто сильнее, может ради защиты подопечных и закон нарушить, и мир спасти, и остаться в живых при обстоятельствах, несовместимых с жизнью. Исчезло что-то трогательное, доброе и честное.
- Ольга Владимировна, как вы считаете, патриотические пьесы ставят реже? - спрашиваю у Огоньковой.
- Здесь есть одна опасность, - вздыхает она, - можно пережать. А вообще-то, знаете, у меня актеры средней группы сейчас проходят сценическое пение и учат военные песни. Они поют их с удовольствием. Как затянут «Ах, эти тучи в голубом»! Через военную лирику можно прочувствовать очень многое. А что касается постановок... Они действительно редки. Труден подход, можно уйти в фальш. Надо говорить не о крови, а о человеческих судьбах. Наш театр поставил спектакль «Русские люди» по произведению Константина Симонова… И зритель стал меняться.
Народный театр-студия «Артель» в ближайшее время начнет работать над новым спектаклем по старой замечательной пьесе Розова «В добрый час!». После сложной постановки по Достоевскому этот спектакль должен дать актерам перемещение в другую эмоциональную плоскость.
- А знаете, зритель снова вспомнил о театре, - говорит Огонькова. - На спектаклях все больше публики. Просто мы стали жить лучше, спокойнее что ли. Уже можно посидеть и подумать, позволить себе сострадание к другой жизни, а не мучительно переживать свою.
Татьяна ПЯТОВСКАЯ,
Климовская редакция радиовещания РТВ «Подмосковье»
Просмотров: 1605
|
№6, НОЯБРЬ 2011г.
